Продажа

БОЛЬШАЯ ИГРА - август 2004 - "И опыт, сын ошибок трудных"

Как прочно укоренилось в нас стремление разрушить до основанья, а затем… Не забыть, не растерять, а сохранить, преумножить и обогатить существующие традиции (не в столь даже важно в культуре, в образовании, производстве, этике или еще в чем-то) – удел не многих. Вице-президент компании Shinin&Co Дмитрий Шинин из этой редкой категории помнящих родство, чтящих историю отечественного игорного бизнеса. Впрочем, Дмитрий Анатольевич уточняет:

- «Шинин и Ко» не занимается игорным бизнесом в его классическом понимании. Скорее наш сегментом следует назвать его развлекательной частью. Более того, после распада Советского Союза наша компания стала первой специализироваться на детском направлении. Напротив, многие другие фирмы переключились исключительно на игорную составляющую. В конце 80-х – начале 90-х годов большом количестве расплодились «однорукие бандиты», «Доппель-кроны» и тому подобные автоматы.

Но так уж сложилось, что мы по этому пути не пошли. А обратили внимание на раздел деятельности «Союзаттракциона», который касался автоматов, стоявших в парке культуры и отдыха имени Горького, во многих кинотеатрах. Речь шла о «Магистралях», «Снайперах», «Городках» и прочих автоматах, которые в тот момент остались невостребованными. В период «дикого капитализма» многие жили одним днем, думая, прежде всего, о легкой наживе.

Естественно, и нас интересовал коммерческий результат. Но не им все измерялось. Наверное, просто судьба, что мы взялись за такое направление. Хотя обязательно нужно сказать большое спасибо и всем тем людям, которые помогали нам с оборудованием, с технологиями, с помещением. А когда выбор был сделан, отступать, как говорится, было уже поздно и некуда. Конечно, такая позиция отражала особенности нашего менталитета: не кидаться из крайности в крайность, не стремиться делать деньги из воздуха, а попытаться с максимальной пользой развить то, что господь Бог и окружающие тебе дали, не важно, маленькое оно или большое. И поэтому наша компания с 1993 года занимается детскими автоматами. Были попытки «ухода в сторону» бильярда или малых форм аттракционов, но в целом наша деятельность сосредотачивалась на детской развлекательной тематике – имитаторах стрельбы, имитаторах автогонок, спортивных симуляторов, симуляторах мотогонок и т.д.

- Вы сыграли, как герои Эдгара По, на чадолюбии россиян?

- Мы называем наш бизнес «детским», но это не совсем верно. Потому что у нас в России, как, собственно, и во всем мире, на таких автоматах играют не только дети. Если быть абсолютно откровенным, то наиболее «играбильный» контингент для так называемых «детских» автоматов составляет все-таки молодежь, начиная от 14 лет и заканчивая, наверное, 25 годами. А, определяя приоритеты, мы учитывали, прежде всего, следующий фактор. Десять лет назад на нашем направлении рынок был совершенно пустым. Да и изначально нам не хотелось никого копировать, не прельщало быть чьим-то имитатором, пусть и хорошим. Мы стремились стать законодателем жанра и идти своим путем. Тем более что это был, пожалуй, более спокойный вариант развития бизнеса. Однако, наверное, и далеко не самый прибыльный.

- Но в 1993 году до дефолта было еще пять лет. Будущее, вероятно, казалось безоблачным?

- Не сказал бы, что и первые пять лет были такими безмятежными. Скорее этот период был наиболее тяжелым, тяжелым по объективным причинам. Традиционные потребители нашей продукции и наших услуг оказались в тяжелом положении. После краха СССР их финансирование практически прекратилось. Паркам культуры такая техника оказалась не интересна по соображениям цены. Они продолжали работать на старой, так как на новую денег совсем не выделяли. С кинотеатрами ситуация была еще хуже, люди перестали в них ходить из-за бума видеопроката. И их помещения стали отдавать под автосалоны, мебельные магазины. То есть наш рынок очень сузился. Убедить людей в том, что нужно инвестировать деньги в детское направление было просто невозможно. Тем более тогда никто о социальной ответственности бизнеса и не заговаривал. Никто не задумывался о таких вещах, как программа борьбы с наркотиками. Шел период хапкового накопления капитала…

Первые годы были тяжелыми еще и потому, что пришлось налаживать контакты с зарубежными партнерами, да и отсеивать кого-то них. К сожалению, случалось и такое: было очень сложно выйти на серьезных поставщиков. Россию не признавали, Россию боялись. Без протекции добиваться каких-то серьезных сдвигов не представлялось возможным. Мы очень благодарны господину Хартмуту Зенгеру, человеку достаточно известному в игорном бизнесе, за его квалифицированную помощь: он дал нам определенные знания и возможности развить нашу тему.

К 1996-97 году ситуация стабилизировалась. Появились «лишние» деньги у коммерческих структур и даже какие-то средства у государства. Под госзаказ парки культуры стали активно покупать развлекательные аппараты. Бизнесмены, увидев, что они успешно окупаются, тоже стали раскладывать свои финансы по нескольким корзинам. Наверное, это был единственный период, когда предприниматели, занимающиеся игорным бизнесом, обратили внимание на нас и стали организовывать не только игорные, но и детские залы.

Дефолт - тяжелое событие. Но теперь, по прошествии шести лет, как ни странно это может показаться, мы его оцениваем скорее положительно. Он в определенной мере очистил рынок, расставил все по своим местам. Несерьезные фирмы просто ушли. Компании, работающие профессионально, сократили обороты, но выстояли. Могу сказать, что в течение 1998 года после августа мы не продали ни одного аппарата. А следующая продажа, если не изменяет память, произошла только в августе или сентябре 99-го. Но даже в тот период, когда большое количество денежных средств у нас погибло в «СБС-АГРО» и прочих проблемных банках, «Шинин и Ко» со всеми клиентами рассчиталась по взаимному согласию. Мы шли даже на то, что отгружали технику, не имея за нее фактически никакой компенсации. И те люди, с которыми мы работали в этот тяжелейший период, которым мы поверили, не забыли этого. В их лице мы получили великолепных партнеров; мы друг другу полностью доверяем. Понятно, что такие отношения стоят куда больше, чем те деньги, которые мы потеряли.

- Чтобы устоять в бушующем море бизнеса, нужно многое. Часто говорят, что все определяет «команда», взявшаяся за дело. Что помогало Вам?

- На самом деле многое предопределено свыше: у каждого человека есть какое-то предназначение, программа, которую нужно реализовать в своей жизни. А судьба только «подбрасывает» человеку какие-то ситуации – и хорошие, и плохие. Переломить «ход истории» невозможно. Зато можно «попасть в струю» и плыть по течению в хорошем смысле этого выражения, а не пытаться пересечь поток поперек или грести против течения. То есть нельзя нарушать законы бытия. А что касается более приземленных вещей, связанных с бизнесом, то приходилось и приходится извлекать опыт из собственных проб и ошибок. То, что мы долго работали в нашем сегменте игорно-развлекательного бизнеса в одиночку, будучи фактически монополистами, давало нам уникальные возможности. За ошибки нас наказывали, но очень не больно, а положительные моменты ощущались сразу. Всякое свое влияние на рынок мы могли отследить с большой точностью.

Что касается создания команды, то в основе ее формирования, на мой взгляд, все-таки должны лежать в первую очередь личностные качества, а не профессиональные навыки. Если человек обладает порядочностью, честностью, трудолюбием, способностью к самообразованию, всегда можно найти приложение его силам. В этом состоит так называемый японский подход. Считаю, что для малых и средних компаний он оптимален. С подозрением отношусь к крутым менеджерам, получившим образование за рубежом и вкусившим сладкой жизни. Они могут быть хорошими профессионалами, но они «люди проекта». Как правило, чувство лояльности к своей компании для них пустой звук. В их представлении ничего выше денег для них нет. Получив более выгодное предложение, они, не задумываясь, уйдут из компании. Если говорить о тех, кто сегодня занимает ключевые позиции в «Шинин и Ко», могу с уверенностью сказать: если кому-то предложат на стороне зарплату в 2-3 раза выше, он вряд ли примет это предложение.

Зарплата это еще далеко не все. Такое отношение очень важно, оно резко повышает жизнеспособность бизнеса и компании.

- Выходит, сказка о Японии 60-х еще жива?

- Нет, Япония уже не та. Достаточно побывать там или почитать книги Мураками. Пожизненный найм на крупную фирму уходит из практики. Что связано не столько с изменением менталитета, сколько с тяжелой ситуацией в стране Восходящего солнца: на протяжении последних пяти лет там на лицо серьезные экономические проблемы. Правительство периодически объявляет, что страна стала жить лучше, но простые японцы в это уже не верит. Они попали в режим свободного рынка: компании вынуждены сокращать персонал. Конечно, если человек лоялен к учредителям компании, то его акции не попасть под сокращение возрастают.

- Сколь важна социальная политика в частной российской компании?

- Такая политика влияет на ее устойчивость. Команда, которая давно работает в одном составе, естественно, более слаженная и сплоченная. В такой атмосфере человек готов подставить плечо, а не сказать, извините, это не соответствует моим служебным обязанностям, да и вообще я с вами не такой контракт подписывал. Поэтому вложения в социальную сферу - это не инвестиции в никуда. Имея нормальный социальный пакет, сотрудник не будет подумывать о смене работы. Он может планировать свою жизнь. Возьмите щекотливый вопрос с заработной платой. Каждому работнику важно иметь нормальную «белую» зарплату. Это выгоднее, даже если она будет немного меньше, чем он мог бы получить «в конверте». Ведь в таком случае, например, без проблем можно взять кредит в банке: когда человек приходит с бумагами, подтверждающими, что он получает зарплату более 25000 рублей, ему не отказывают. Это вселяет в него уверенность в завтрашнем дне. Дело не только в кредите. В случае разногласий с руководителем он может обратиться в суд. И поскольку зарплата была «белой», он получит все, что ему причитается по договору. Что, кстати, стимулирует и руководство вести себя порядочно по отношению к сотруднику, не допускать вещей, выходящих за рамки нормального трудового процесса.

- А можно ли создать эффективную команду с помощью таких популярных сейчас тренингов в экстремальных условиях?

- Не верю, что такие тренинги могут чему-то научить. Но убежден, что они полезны. В экстремальных условиях проявляются все качества человека, хочет он этого или нет. В первую очередь, все негативное в нем. Когда вместе нужно лезть через болото или карабкаться в гору, тут и проявляются излишняя вспыльчивость, эгоизм, неспособность помочь товарищу. Однако здесь выявляются и неформальные лидеры. Когда люди сняли рубашки и галстуки и сели в байдарку, сразу видно кто гребет, а кто нет, кто руководит, а кто на это не способен. И после такого тренинга смело можно делать рекомендации о назначении на руководящую должность или о несоответствии служебному положению.

Правда, мы тренингами не занимаемся. Компания у нас небольшая, все знают друг друга уже несколько лет. Многие пришли с государственной или военной службы. Сотрудник силовых структур знает, что его в любой момент его могут послать в «горячую точку», что может в любой момент получить пулю в спину или удар ножа. И начинает по-другому относиться ко многим вещам. Для него указание руководства – по сути, приказ. Он всегда помнит, что есть подчиненные, которым нужно создать все необходимые для плодотворной работы условия, но и всегда помнит, что их нужно и контролировать. Такие люди научились воспринимать происходящее, как часть самого себя. Другая мера ответственности сформировала в их сознании принцип: «Я должен! Я обязан!»

- Может быть, успехи компании «Шинин и Ко» определяются не только этим? Мистики говорят, что корень «шин» в фамилии свидетельствует об избранности ее носителя?

- Каких-то явных примеров «избранности» привести не могу. Однако согласен с одним умным человеком, который сказал, что познание любой технической системы возможно только с использованием инструмента более высокого порядка. То же самое относится и к рассуждениям о руководстве свыше. Поэтому мы в принципе не можем познать свою судьбу.

- Монополизм, о котором вы говорили, принес компании только пользу?

- Сразу замечу, что сейчас рынок развлекательных автоматов изменился. Да, он еще не свободный. Но он уже не монополистический, а, скорее, олигомонополистический. На нем работают три крупные компании и еще пять-шесть имеют свои сектора в этом направлении, но не охватывают его целиком. Монополизм хорош тем, что предоставляет возможность для выстраивания жесткой структуры, например, в отношениях с контрагентами, хотя в конечном итоге он ведет к застою. Слава Богу, внешние факторы в виде дефолтов, изменений в политической жизни страны и прочих привходящих моментов постоянно оказывали и оказывают «бодрящее» влияние на компанию. И потому негативных факторов монополизма мы избежали. А с 2000 года на этом рынке работает достаточно интересные агенты; мы подстегиваем друг друга, ищем оригинальные подходы в бизнесе, разрабатываем новые концепции.

- А насколько ваш рынок широк? Он исчисляется несколькими миллионами потенциальных пользователей наших аппаратов, которым от 15 до 25 лет?

- И более того, он постоянно расширяется. Сошлюсь на зарубежный опыт. Когда три года назад был на выставке в Японии, поразился, увидев совершенно старые аппараты, на которых играли люди, уже убеленные сединой. Стенд отражал историю развлекательного бизнеса. Самый первый аппарат относился к концу 60-х годов (в середине семидесятых подобные автоматы появились и в Москве). То есть, те подростки, которые на них играли, успели достичь пенсионного возраста. Фактор игры – не что-то внешнее, связанное, скажем, с возрастом, он отражает внутреннее состояние человека. А сколько пожилых людей признаются, что в душе по-прежнему чувствуют себя молодыми.

- Вторжение в наш мир компьютерных игр и игровых приставок не ограничивает перспективы безграничного расширения?

- Наш бизнес - неотъемлемая составляющая индустрии отдыха и развлечений. Когда человек желает отвлечься от повседневной рутины и идет, скажем, в кинотеатр, он рассчитывает получить полный комплекс удовольствий – комфортный зал, пепси-колу, поп-корн, автоматы и т. д. Для людей, выезжающих отдыхать на море, наши аппараты также являются неотделимой частью общепринятой структуры услуг - наряду с коктейлями, пляжем, анимацией. И эта структура будет существовать до тех пор, пока не сбудется прогноз фантаста Сергея Лукьяненко из книги «Лабиринт отражений» о создании виртуальной реальности, полностью адекватной объективной. Как бурно ни развивается техника, думаю, произойдет это не скоро, если произойдет вообще.

Коль говорить об игровых приставках, сразу подчеркну: они не соответствует критериям отдыха в широком понимании этого слова. Да и качество общего воздействия на человека при игре дома и на большом автомате – совершенно разное. Приведу такое сравнение: попить пивка можно одному на кухне, а можно компанией и в приличном заведении. Мне кажется, в заведении делать это значительно приятнее.

- В конечном итоге развлекательные аппараты - показатель того насколько за годы капитализма наша страна продвинулась от дикости к цивилизации?

- Да, но не соглашусь, что мы были дикими. В смысле игорного бизнеса дело обстояло, конечно, именно так. Фактически он был запрещен по идеологическим мотивам. Наш же сегмент в годы застоя был не только не запрещен, но и достаточно сильно развит. Вспомните аттракционы, бильярдные и т. д. В парке Горького было даже два зала автоматов - один был в югославском павильоне, другой у входа. И автоматы, установленные в них, соответствовали мировому уровню. Все развалилось потом, в годы перестройки, когда культура стала никому не нужна. Хорошо, что проницательные люди понимали, что наша тематика – тоже важная часть культурного воспитания. И сейчас мэры многих городов выделяют средства на создание подобных залов, чтобы отвратить молодежь от наркотиков и криминала. Особенно показательны в этом плане северные города.

- И чем вы стремитесь нашу молодежь удивить?

- Я консерватор и традиционалист в этом плане, и предпочитаю скорее улучшать существующее, чем искать нетрадиционные подходы. Пока продукция приносит прибыль, к ней есть интерес, зачем рисковать? И все «ходы» сотрудников нашей компании тщательно продуманы и просчитаны: от добра добра не ищут. На данном этапе мы проводим именно такую политику. По нашим оценкам, в ближайшие пять-семь лет не стоит ждать чего-то революционного в игорной индустрии по развлекательному направлению. Более того, продукция становится все более традиционной, а новаций отмечается все меньше и меньше. В конце прошлого века игровые платформы менялись буквально каждые полгода. Было заметно и улучшение их качества. Автомат через 3-4 месяца снимался с производства, появлялась новая модель. Сейчас такого нет, удачная модель может выпускаться и год, и больше. И качество программ, выпущенных, скажем, в 2001 или в 2004 году практически идентично.

Прогресс определяется появлением новых технологий, а они сегодня как бы «притормозили». Единственно возможное серьезное изменение вижу в создании «объемного телевизора»: объемное изображения дает больший эффект реальности. Но с учетом реальных сроков внедрения новинок (телевизоров с плазменным экраном и т. п.), можно рассчитывать, что объемные телевизоры войдут в массовое производство и будут востребованы в игровой индустрии через три-четыре года. А пока они дойдут до России, добавьте еще года полтора-два. Мы по части инноваций отстаем примерно на такой срок от остального мира.

- Без перемен не интересно, считается, что вид деятельности время от времени нужно менять. Вы согласны с этим?

- Лично я не привязан к какому-то виду деятельности. Рассматриваю бизнес как способ зарабатывания денег и как средство самоудовлетворения. Пройдя определенный путь в бизнесе, перестаешь мыслить физическими категориями. Тебе все равно, продаешь ты автоматы (имеется в виду игровые), станки или бананы. Главное делать это хорошо. Меня больше привлекает сама структура операции, ее наполнение. То есть перемещение финансов, материальных ценностей, какой-то управленческий учет, а не фактура. Главное – это процесс!

- Неужели не важно, чтобы «Шинин и Ко» стал брэндом на долгие годы, чтобы говорили о династии Шининых?

- Не могу ответить определенно, хочу ли я этого. Захочет мой сын управлять компанией, я буду это приветствовать и помогать ему. Если скажет, что хочет стать писателем или музыкантом, тоже помогу ему в этом. Но навязывать ничего не буду. У меня у самого в свое время был выбор, идти на госслужбу либо заняться бизнесом. Выбрал последнее.

Со школьной скамьи стал заниматься небольшими проектами, как и у большинства молодых людей тогда связанными с торговлей, видеопрокатом. В принципе, мне это нравилось. Но не скажу, что готовился стать бизнесменом. Я закончил МГТУ им. Баумана, за что благодарен судьбе. Вообще я отношусь к образованию ни как к сумме знаний, а как к процессу овладению ими. Самым ценным в вузе было как раз то, что нас учили учиться. По большому счету для бауманцев не составит большой сложности освоить любую тему. Среди выпускников нашего курса мало кто работает по специальности. То, что нам могли предложить официально после окончания вуза, не лезло ни в какие ворота. А вообще-то предложений хватало. Очень многие занялись бизнесом как менеджеры. И образование, полученное в Бауманском, дало возможность им максимально быстро адаптироваться к новой ситуации. Или, например, молодой человек проходил двухмесячные бухгалтерские курсы и через полгода становился главным бухгалтером, давая фору, окончившим Плехановский институт.

- А где можно научиться вашему бизнесу, то есть стать специалистом в индустрии развлекательных автоматов?

- Не беру в качестве примера заграницу или громадные объединения типа «Вулкан», «Джекпот», «Суперслотс». А вот предприниматели масштабом поменьше, создававшие в свое время дистрибьюторские, прокатные и прочие компании и по-прежнему осуществляющие непосредственное управление ими, сами готовят менеджеров, проводят их по каким-то ступеням профессионального мастерства. По самым умным книгам западных авторов этому научиться сложно уже хотя бы потому, что бизнес в России и за рубежом достаточно сильно различаются. У нас в стране работа «на земле», «в поле», на мой взгляд, более полезна для понимания сути дела.